Дело «Кузнецов и другие против Российской Федерации»

1     (1) Регистрация религиозного объединения в г. Челябинске

2   (8) В период с 1997 по 2001 годы религиозное объединение Свидетелей Иеговы в г. Челябинске подало в Управление Министерства юстиции по Челябинской области двенадцать заявлений о регистрации. Им было отказано в регистрации 17 мая 1996 г., 20 июня и 3 ноября 1997 г., 21 января, 30 апреля, 28 июня, 15 июля и 16 декабря 1999 г., 30 июня и 17 августа 2000 г., 11 мая и 24 сентября 2001 г. Каждый раз им отказывали со ссылкой на якобы имеющиеся формальные недочёты в документах, поданных на регистрацию.

3   (9) Заявители обратились в суд. 24 июля 2002 г. Центральный районный суд г. Челябинска постановил признать отказ от 24 сентября 2001 г. незаконным. 28 октября 2002 г. Челябинский областной суд оставил данное решение в силе и обязал зарегистрировать [местную] религиозную организацию Свидетелей Иеговы г. Челябинска. 31 марта 2003 г. объединение было официально зарегистрировано Главным Управлением Министерства юстиции РФ по Челябинской области.

4     (2) Уголовное дело против местного объединения Свидетелей Иеговы

5   (10) Как следует из [письменных] замечаний заявителей, г-жа Екатерина Горина, назначенная губернатором Челябинской области председателем Комиссии по правам человека данной области (далее — «председатель Комиссии»), несколько раз предпринимала попытки добиться возбуждения уголовного дела в отношении объединения Свидетелей Иеговы в г. Челябинске, ссылаясь на то, что объединение «вовлекает» малолетних детей в свою «секту».

6   (11) 25 мая 1999 г. старший следователь прокуратуры г. Челябинска сделал заключение об отсутствии признаков совершения уголовного преступления и принял решение об отказе в возбуждении уголовного расследования по факту деятельности членов объединения Свидетелей Иеговы.

7   (12) Вследствие вмешательства председателя Комиссии постановление от 25 мая 1999 г. было отменено и было дано распоряжение о проведении дополнительного расследования.

8   (13) 3 марта 2000 г. прокуратура г. Челябинска повторно признала необоснованными обвинения в адрес членов объединения Свидетелей Иеговы, поскольку не было установлено никаких фактов, свидетельствующих о совершении уголовного преступления.

9     (3) Переговоры о заключении договора аренды

10   (14) 6 февраля 1999 г. г-н Ж., член местного объединения Свидетелей Иеговы, действуя от имени Управленческого центра религиозной организации Свидетелей Иеговы, провёл переговоры с г-ном Уз., директором профессионального училища № 85 г. Челябинска, о заключении договора аренды зала и подсобных помещений училища. В соответствии с п. 1.1. договора аренды, помещения были арендованы с целью проведения богослужебных встреч по вторникам, с 19:00 до 21:00, и воскресеньям, с 10:00 до 16:00, т.е. в часы, не совпадающие с плановыми учебными часами в училище.

11   (15) Договор аренды должен был действовать с 7 февраля по 31 декабря 1999 г. В договоре также предусматривалось, что, если ни одна из сторон предварительно, за один месяц, не известит другую о своём намерении прекратить его действие, он автоматически продлевается на тех же самых условиях и на тот же срок. Очевидно, что ни одна из сторон не направляла подобных уведомлений. Поэтому действие договора было продлено ещё на один год, хотя арендаторы теперь могли расторгнуть договор лишь при условии извещения об этом арендодателя в письменной форме за два месяца. После продления действия договора училище не имело права расторгнуть договор в одностороннем порядке.

12   (16) По состоянию на апрель 2000 г. период использования заявителями помещений училища составил год и два месяца; они вносили арендную плату своевременно и в соответствии с условиями договора. Директор, обеспечивая училищу дополнительные источники дохода, заключил подобные договоры аренды с четырьмя другими организациями.

13     (4) Попытки расторгнуть договор аренды

14   (17) 31 марта 2000 г. начальник Главного управления профессионального образования и науки при Администрации Челябинской области издал приказ о запрещении всем образовательным учреждениям Челябинской области сдавать в аренду помещения для проведения религиозных проповедей, собраний и т.д.

15   (18) 12 апреля 2000 г. председатель Комиссии в сопровождении неизвестного старшего сотрудника милиции приехала к г-ну Уз., директору училища № 85. Они попытались убедить г-на Уз. расторгнуть договор аренды, заключённый с заявителями. Директор отказался выполнить их требование. Председатель Комиссии потребовала предъявить ей договор для ознакомления и сняла с него ксерокопию. Затем она подробно расспрашивала его о днях и времени проведения встреч Свидетелей Иеговы. Директор предоставил ей эту информацию.

1   (19) В воскресенье 16 апреля 2000 г. Свидетели Иеговы использовали помещения училища в соответствии с договором аренды. Было запланировано две встречи, которые должны были следовать одна за другой. Первая встреча прошла без каких-либо происшествий.

2   (20) Вторая встреча, с 13:30 до 15:30, проводилась для группы людей с особыми потребностями: большинство её участников страдают серьёзными нарушениями слуха. Среди присутствовавших было много пожилых, которые к тому же плохо видели. Перевод на встрече, целью которой являлось изучение Библии и совместное исповедание веры публичным порядком, осуществлялся переводчиком жестового языка. Собрание было открыто для всех желающих: у входа в помещение, где проходила встреча, находились распорядители, чтобы приветствовать тех, кто впервые пришёл на встречу, и помогать им найти место в зале.

3   (21) На первой части встречи г-н Кузнецов, хорошо владеющий жестовым языком, преподносил со сцены речь. На речи присутствовали 159 человек, среди которых были и все заявители.

4   (22) Приблизительно в 14:10 — 14:15 в фойе, расположенное между выходом на улицу и залом, где проходила встреча, вошла председатель Комиссии, держа за руку ребёнка. Заявитель г-н Сетдарберди Орегелдиев, который страдает серьёзным нарушением слуха, но не имеет проблем с речью, исполнял обязанности распорядителя. Он вышел в фойе, чтобы поприветствовать председателя Комиссии с ребёнком и показать им места. Когда другому заявителю, Дмитрию Гашкову, у которого нет нарушений ни речи, ни слуха, стало ясно, что посетительница слышащая, он тоже подошёл, чтобы помочь ей. Он пригласил председателя Комиссии в зал, где проходила встреча, и предложил ей сесть. Она отказалась и сказала, что скоро должна приехать милиция.

5   (23) После этого короткого разговора председатель Комиссии покинула фойе. Докладчик продолжал преподносить речь и закончил её приблизительно в 14:25.

6   (24) Вторая часть встречи проводилась на жестовом языке. Когда до окончания этой части оставалось 15 минут, а до 16:00, т.е. до момента истечения времени, предусмотренного договором аренды, — 45 минут, в фойе снова появилась председатель Комиссии, но уже без ребёнка. Теперь её сопровождали г-н Томский, генеральный директор коммерческой организации «Человек. Закон. Власть»^[1], основанной при участии председателя Комиссии, и два старших сотрудника милиции — г-н Вильданов, заместитель начальника отдела участковых инспекторов УВД Тракторозаводского района г. Челябинска, и г-н Лозовягин, старший участковый инспектор того же управления. У г-на Томского была видеокамера, с помощью которой он записывал происходящее.

7   (25) Председатель Комиссии прошла вперёд всех и подошла прямо к двери в зал, где проходила встреча. Г-н Томский шёл немного позади неё, записывая всё на видеокамеру. Заявительница г-жа Лаппо, которая не страдает нарушением слуха, сидела рядом с входом в зал и могла со своего места наблюдать за происходящим, позднее, давая показания в районном суде, сказала следующее:

11 На вопрос судьи касательно содержания сказанного председателем Комиссии сотруднику милиции г-жа Лаппо ответила:

13   (26) Г-н Кузнецов подошёл к председателю Комиссии и сотрудникам милиции. Пока он стоял у входа в зал спиной к присутствовавшим, сотрудник милиции г-н Лозовягин потребовал у него предъявить удостоверение личности. Лозовягин также спросил у г-на Кузнецова, имеется ли у того прописка в г. Челябинске. Позднее инспектор Лозовягин дал следующие показания в районном суде:

15 Г-н Кузнецов утверждал, что данное высказывание неверно. При рождении он действительно был прописан в Краснодарском крае, но у него также была необходимая и законным образом оформленная временная прописка в г. Челябинске.

16   (27) Давая показания в районном суде, г-н Лозовягин далее заявил следующее:

18 В ответ на вопрос судьи о том, какие он наблюдал нарушения правопорядка, г-н Лозовягин сказал:

20 Это было подтверждено и сотрудником милиции г-ном Вильдановым, который дал следующие показания в районном суде:

22 В представленных Правительством письменных замечаниях по вопросу приемлемости жалобы и по существу дела было указано, что г-н Лозовягин предложил г-ну Кузнецову прекратить проведение каких-либо мероприятий до предоставления соответствующих документов.

23   (28) Г-н Кузнецов утверждал, что ему предъявили требования тоном, не терпящим возражений, и что поведение председателя Комиссии и сотрудников милиции носили характер запугивания, и он подумал, что лучше всего подчиниться им. Он описал то положение, в котором оказался, следующим образом:

25   (29) Г-н Кузнецов поднялся на сцену, прервал обсуждение на библейскую тему и объявил на жестовом языке: «Милиция. Нужно подчиниться». Присутствовавшие не оказали никакого сопротивления. Они собрали свои вещи и освободили как зал, где проводилась встреча, так и фойе. Председатель Комиссии и сотрудники милиции стояли на улице и смотрели на них. Г-н Томский при этом уже ничего не снимал.

26   (30) По утверждению заявителей, председатель Комиссии представила несколько противоречащих друг другу и взаимоисключающих версий объяснения своей роли в этих событиях. Сначала она заявила, что единственной целью их посещения было выяснение обстоятельств; что ни она, ни милиция не предпринимали никаких шагов, чтобы прервать встречу, и что Кузнецов сделал это исключительно по собственной инициативе. Когда разбирательство по делу продвинулось вперёд и всё больше и больше свидетелей давали показания о той роли, которую сыграла она сама и сотрудники милиции, председатель Комиссии в итоге признала, что на самом деле были предприняты меры с целью прервать проведение встречи, но она обвинила в этом милицию. Она настаивала на том, что не предъявляла г-ну Кузнецову никаких требований, поскольку операция была организована и проведена сотрудниками милиции. Однако в суде в ответ на настойчивые вопросы она вынуждена была сказать, что была согласна и поддерживала решение милиции. В конце концов, когда она давала пояснения касательно своего согласия с решением милиции и её спросили, почему она, будучи председателем Комиссии по правам человека, предприняла такие действия, она ответила следующее:

1   (31) 17 апреля 2000 г., на следующий день после срыва богослужебной встречи, директор училища № 85 сообщил г-ну Ж., что договор аренды, заключённый между училищем и объединением Свидетелей Иеговы, будет расторгнут 1 мая 2000 г. «в связи с определёнными нарушениями, допущенными администрацией училища во время заключения договора».

1     (1) Жалоба в прокуратуру

2   (32) Заявители обжаловали действия председателя Комиссии и сотрудников милиции в прокуратуру г. Челябинска; дата жалобы не указана. Заявители просили возбудить уголовное дело по факту действий должностных лиц.

3   (33) Председатель Комиссии, г-н Лозовягин и г-н Вильданов были допрошены в прокуратуре. В своих письменных объяснениях от 3 мая 2000 г. указанные должностные лица утверждали, что проводили расследование по жалобе пятнадцатилетней девочки, которую «вовлекли» в «секту» Свидетелей Иеговы. Председатель Комиссии заявила, что «Лозовягин принял совместно с Вильдановым решение о прекращении мероприятия, проводимого неизвестной организацией на жестовом языке». Г-н Лозовягин не отрицал, что попросил г-на Кузнецова предъявить документы и сказал последнему, что мероприятия не будут проводиться до того момента, пока не будут предоставлены эти документы. Г-н Вильданов дал показания такого же содержания. Что касается вопроса законности их действий, каждый из трёх должностных лиц утверждал, что, поскольку объединение Свидетелей Иеговы в г. Челябинске не было зарегистрировано государственными органами как юридическое лицо, оно не имело права проводить богослужения и договор, заключённый с училищем, являлся ничтожным.

4   (34) Прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела против председателя Комиссии и сотрудников милиции; дата отказа не указана.

5     (2) Судебное разбирательство

6   (35) 11 июля 2000 г. заявители обратились в Советский районный суд г. Челябинска с гражданским иском в связи с незаконными действиями председателя Комиссии.

7   (36) 13 ноября 2000 г. заявители изменили свои исковые требования и указали г-на Томского, г-на Лозовягина, г-на Вильданова и г-на Курышкина, заместителя начальника [отдела участковых инспекторов] Тракторозаводского УВД, в качестве соответчиков. Заявители утверждали, что были нарушены их права на свободу вероисповедания и на свободу объединений, гарантированные как Конституцией РФ, так и Конвенцией.

8   (37) В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции председательствующий судья отказала в использовании звукозаписывающей аппаратуры, предоставленной адвокатами заявителей. Однако данный запрет распространялся только на адвокатов, и один из заявителей смог записать судебные заседания на личный диктофон.

9   (38) 25 января 2001 г. Советский районный суд г. Челябинска вынес решение. Суд постановил, что 16 апреля председатель Комиссии, г-н Томский, г-н Лозовягин и г-н Вильданов приехали в училище № 85 с целью проверить, действительно ли там проводятся религиозные собрания. Кроме того, районный суд постановил, что, поскольку именно г-н Кузнецов поднялся на сцену и сообщил на языке жестов, что собрание прекращено, заявителями не было представлено доказательств, подтверждающих, что богослужение было прекращено по требованию ответчиков. Касательно своей оценки доказательств, представленных заявителями, районный суд указал следующее:

12 Районный суд отказал заявителям в удовлетворении их требований, сославшись на то, что они не смогли доказать факта преждевременного прекращения богослужебной встречи действиями председателя Комиссии и её помощников.

13   (39) Заявители обжаловали это решение. Они указали на то, что председатель Комиссии и сотрудники милиции неоднократно признавали тот факт, что они дали указания г-ну Кузнецову прекратить встречу, о чём свидетельствуют как их высказывания [сделанные в ходе слушания] в районном суде, так и объяснения, данные в прокуратуре 3 мая 2000 г. Они также утверждали, что не было оснований для того, чтобы отвергнуть согласующиеся между собой показания пятнадцати заявителей со ссылкой на то, что они являются «заинтересованными лицами», и заявили, что районный суд не указал, в чём выражалась «заинтересованность заявителей», если учесть, что никаких материальных требований предъявлено не было.

14   (40) 28 июня 2001 г. Челябинский областной суд рассмотрел кассационную жалобу заявителей и оставил в силе решение от 25 января 2001 г. При этом областной суд использовал мотивировку районного суда. Он не провёл рассмотрения по доводам, изложенным в кассационной жалобе.

15     (3) Жалоба на имя Уполномоченного по правам человека в РФ

16   (41) Заявители также направили жалобу на действия председателя Комиссии г-ну Миронову, Уполномоченному по правам человека в РФ.

17   (42) 1 декабря 2000 г. Уполномоченный по правам человека направил письмо г-ну Устинову, Генеральному прокурору Российской Федерации. Уполномоченный по правам человека строго осудил использование уничижительных слов, таких, как «секта», «тоталитарная секта» и др., в документах, исходящих от государственных чиновников. В части письма, касающейся непосредственно данного вопроса, говорится следующее:

1     (1) Конституция Российской Федерации

2   (43) Статья 29^[2] гарантирует свободу религии, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

3     (2) Закон «О свободе совести…» от 26 сентября 1997 г.

4   (44) Государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит закону (п. 2 ст. 4). Должностные лица органов государственной власти и других органов не вправе использовать своё служебное положение для формирования того или иного отношения к религии (п. 4 ст. 4).

5   (45) Религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп и религиозных организаций (п. 2 ст. 6). Религиозная группа осуществляет свою деятельность без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица (п. 1 ст. 7). Право использовать арендованное имущество для религиозных целей предоставлено исключительно зарегистрированным религиозным организациям; религиозные группы вправе использовать лишь то имущество, которое предоставлено им их членами (ст. 22).

6   (46) Богослужения, другие религиозные обряды и церемонии беспрепятственно совершаются в культовых зданиях и сооружениях и на относящихся к ним территориях, в иных местах, предоставленных религиозным организациям для этих целей (п. 2 ст. 16).

7     (3) Закон «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г.

8   (47) В суд общей юрисдикции могут быть обжалованы действия и решения государственных служащих и должностных лиц, в результате которых нарушены права и свободы гражданина или созданы препятствия осуществлению гражданином его прав и свобод. Должностные лица, имеющие отношение к делу, обязаны представить доказательства законности их действий и решений (ст. 2).

9     (4) Закон «Об образовании» от 10 июля 1992 г. (с изменениями от 16 ноября 1997 г.)

10   (48) Закон «Об образовании» запрещает создание и деятельность организационных структур политических партий, общественно-политических и религиозных движений и организаций (объединений) в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, органах управления образованием (п. 5 ст. 1).

11   (49) Образовательное учреждение вправе выступать в качестве арендатора и арендодателя имущества. Средства, полученные в качестве арендной платы, используются на обеспечение и развитие образовательного процесса (п. 11 ст. 39).

1   (50) 30 июля 1999 года заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело, инициированное местными органами власти г. Калуги в отношении старейшины местного объединения Свидетелей Иеговы, которому вменялось в вину то, что он не уведомил местные власти о проведении богослужебной встречи, постановил:

3   (51) 14 августа 2001 г. заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев подобное дело, инициированное властями г. Кисловодска в отношении Свидетеля Иеговы, по факту якобы несанкционированного проведения богослужебного конгресса, постановил:

1     (1) Доводы сторон

2   (54) Во-первых, Правительство утверждает, что заявители не представили — ни в национальных судах, ни в данном Суде — каких-либо доказательств в подтверждение своего заявления о срыве встречи. Как следует из [письменных] замечаний Правительства, когда г-на Кузнецова попросили представить документы, подтверждающие законность проведения встречи религиозного объединения, тот понял, что «встреча не должна проводиться», и сообщил собранию, что её следует прекратить. Правительство также утверждает, что учредительные документы религиозных организаций Свидетелей Иеговы не предусматривают проведение таких форм богослужения, на которые ссылаются заявители, — «богослужебной» или «религиозной встречи».

3   (55) Заявители указывают на огромное число доказательств, предоставленных национальным судам, включая показания независимых свидетелей, таких, как директор училища, в подтверждение того факта, что их встреча была сорвана после того, как прибыли председатель Комиссии и её помощники. Закон не содержит требований подтверждать законность встречи или доказывать, что она была «необходимой» или «её следовало проводить». В любом случае г-н Кузнецов не говорил ничего подобного тому, что утверждает Правительство. Несмотря на попытки Правительства снять с себя бремя доказывания, органы власти, осуществлявшие вмешательство, были обязаны предоставить доказательства незаконности встречи, а этого органы власти не сделали и не могли сделать. Что касается формы рассматриваемой встречи, то заявители считают, что её конкретная форма, будь то ритуал, обряд, молитва, церковное песнопение или иная служба, не имела никакого значения для юридической оценки предполагаемого нарушения.

4     (2) Оценка Суда

5   (56) Как предусмотрено статьёй 9, свобода мысли, совести и религии является одной из тех опор, на которых зиждется «демократическое общество» по смыслу Конвенции. Применительно к религии она является одной из наиболее существенных составляющих отличительного признака верующих и их жизненной концепции, но она также имеет важное значение для атеистов, агностиков, скептиков и тех, кого это не интересует. Без неё не может существовать плюрализм, который является неотъемлемой чертой демократического общества и драгоценным приобретением, завоёванным на протяжении веков. Хотя религиозная свобода является, прежде всего, делом совести отдельного человека, она также подразумевает, inter alia^[3], свободу «исповедовать [свою] религию». Существование религиозных убеждений неразрывно связано с тем, чтобы нести свидетельство словом и делом (см. п. 114 постановления по делу «Бессарабская Митрополитская Церковь и другие против Молдовы» по жалобе № 45701/99, ЕСПЧ 2001-XII, и п. 31 постановления по делу «Коккинакис против Греции» от 25 мая 1993 г., Серия A № 260-A).

6   (57) Далее Суд ещё раз обращает внимание на то, что ст. 9 Конвенции гарантирует защиту совершения действий, связанных с богослужением и исполнением обрядов, которые являются характерными чертами исповедания религии или убеждений в общепризнанной форме (см. решение по делу «С. против Соединённого Королевства», № 10358/83, решение Комиссии по правам человека от 15 декабря 1983 г., Решения и отчёты 37, с. 142). Неоспоримым является тот факт, что совместное изучение и обсуждение богослужебных текстов членами религиозной группы Свидетелей Иеговы — признанная форма исповедания [ими] своей религии при проведении богослужений и обучения. Таким образом, на встречу, которую заявители проводили 16 апреля 2000 г., распространяются гарантии защиты, предусмотренные статьёй 9 Конвенции.

7   (58) Правительство утверждало, что вмешательство не имело места, поскольку заявители прервали встречу по собственной инициативе, как только им было указано на отсутствие у них документов, необходимых для её проведения. Суд считает, что данное утверждение не подтверждается материалами, представленными Суду.

8   (59) Ничто в замечаниях сторон не указывает на то, что богослужебная встреча закончилась бы раньше времени, если бы не прибытие на место председателя Комиссии и её помощников. Правительство не представило какого-либо иного объяснения или причины преждевременного прекращения встречи заявителей. Поэтому Суд считает, что имелась причинно-следственная связь между их прибытием на место и срывом встречи.

9   (60) Не подвергается сомнению тот факт, что указание прервать встречу дал г-н Кузнецов, который вышел на сцену и сообщил на жестовом языке, что милиция хочет, чтобы встреча закончилась (см. выше п. 29). Однако, поступая так, он просто передавал содержание требования старшего сотрудника милиции г-на Лозовягина, который сказал ему, что встреча не может быть продолжена без необходимых для этого документов (см. выше п.п. 27 и 33). К тому же создаётся впечатление, что ни г-н Лозовягин, ни любое другое лицо из числа тех, кто приехал вместе с председателем Комиссии, не владел жестовым языком. По этой причине они не могли напрямую обратиться к аудитории, состоявшей главным образом из людей, страдающих серьёзными нарушениями слуха. Суд обращает внимание на показания г-жи Лаппо, которые она давала в ходе разбирательства в национальных судах. Она не страдает нарушениями слуха и была свидетелем разговора между председателем Комиссии и одним из её помощников, который сказал, что не может прервать встречу, т.к. её участники «глухонемые» (см. выше п. 25). Тогда председатель Комиссии сказала, чтобы г-н Кузнецов принял меры, чтобы присутствующие разошлись. Суд приходит к выводу, что при данных обстоятельствах г-н Кузнецов просто выполнял роль посредника общения, передавая содержание указания председателя Комиссии.

10   (61) Суд далее напоминает, что в согласии с Конвенцией ответственность Государства возникает в связи с действиями любых его органов, представителей и служащих, даже в тех случаях, когда на выполнение этих действий не было предоставлено чётко очерченных полномочий или эти действия выходили за пределы указаний или противоречили им (см. решение Комиссии по делу «Уилл против Лихтенштейна» от 27 мая 1997 г., № 28396/95, и Отчёт Комиссии от 25 января 1976 г. по делу «Ирландия против Соединённого Королевства», Ежегодник 19, с. 512 на 758). По данному делу Правительство не оспаривает того факта, что председатель Комиссии и сопровождавшие её сотрудники милиции действовали или претендовали на исполнение действий в пределах своих должностных полномочий. Сотрудники милиции были в форме, и заявители воспринимали их как представителей правоохранительных органов. Отсюда следует, что их действия влекут ответственность для Государства.

11   (62) В итоге Суд приходит к выводу, что имело место вмешательство в право заявителей на свободу религии, которое выразилось в том, что 16 апреля 2000 г. представители государственных органов прервали их богослужебную встречу. Далее Суд рассмотрит вопрос о том, было ли данное вмешательство оправданным, т.е. было ли оно «предусмотрено законом»; преследовались ли при этом одна или более правомерные цели, перечисленные в п. 2 ст. 9, и было ли данное вмешательство «необходимым в демократическом обществе».

1     (1) Доводы сторон

2   (63) Правительство утверждает, что встреча проводилась при участии детей, имеющих нарушения слуха и являющихся инвалидами, в отсутствие доказательств согласия на то их родителей или законных представителей. Председатель Комиссии обратилась к сотрудникам милиции с просьбой оказать ей помощь в проведении проверки достоверности этого факта. По мнению Правительства, предполагаемое участие детей служило достаточным основанием для вмешательства, которое было «предусмотрено законом» и являлось необходимым для охраны здоровья и защиты прав других лиц.

3   (64) Правительство далее утверждает, что у заявителей не было права использовать арендованные помещения для религиозных целей. Во-первых, религиозные группы, не имеющие правоспособности юридического лица, могут использовать только то имущество и помещения, которые предоставлены их членами, и по этой причине договор аренды, заключённый между Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России и училищем № 85, являлся ничтожным. Во-вторых, Закон «Об образовании» запрещает создание и деятельность религиозных организаций в государственных и муниципальных образовательных учреждениях как в учебное, так и во внеучебное время, и поэтому договор аренды был изначально ab initio^[4], поскольку нарушал данный безусловный запрет и был подписан директором училища, который действовал ultra vires^[5].

4   (65) Заявители указывают, что Правительство не оспаривало того факта, что не было никаких документов, выданных органами милиции, или разрешения на проведение операции; что председатель Комиссии и г-н Томский являлись гражданскими лицами и не были наделены законными полномочиями на участие в операции, проводимой милицией; что последние приехали в училище на частной машине и записали события на личную видеокамеру.

5   (66) Заявители далее считают, что утверждение Правительства о том, что дети присутствовали без согласия своих родителей, не основывается на фактах по делу и не подтверждается какими-либо доказательствами. Председатель Комиссии и сотрудники милиции ни разу не заходили в зал, а оставались в фойе и поэтому не могли видеть, кто находился в зале. Они потребовали документы только у г-на Кузнецова и не предпринимали ни во время встречи, ни после её прекращения каких-либо попыток установить личность несовершеннолетних, присутствовавших на встрече; попыток выяснить, кто является их родителями, или получить другие сведения о них.

6   (67) Что касается утверждения Правительства о ничтожности договора аренды, заявители раскрывают неверный и непоследовательный характер доводов Правительства в отношении фактов. Договор был заключён не религиозной группой, которая не обладала правоспособностью юридического лица, а Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России, который действует в качестве головной организации на федеральном уровне и имеет законный статус юридического лица. Правительство не указало, вследствие каких фактов или какого закона обязательный к исполнению договор аренды, условия и обязательства по которому исполнялись обеими сторонами в течение более одного года и двух месяцев, мог быть признан ничтожным без участия судебного органа. На самом деле в рассматриваемый день (16 апреля 2000 г.) правомерность договора не подвергалась сомнению, а уведомление о прекращении его действия было получено лишь на следующий день. Более того, даже при условии, что договор имел порок, этот вопрос должен был решаться inter partes^[6], и это не могло служить основанием для срыва третьей стороной — гражданским лицом, в данном случае председателем Комиссии, богослужебной встречи, проводимой в соответствии с договором.

7   (68) Наконец, заявители оспаривают ссылку Правительства на Закон «Об образовании» как неверное его толкование. Они указывают на то, что религиозное объединение законным образом использовало помещение во внеучебное время и не вовлекало при этом ни учащихся, ни персонал училища. Положение же закона, на которое ссылается Правительство, имеет отношение лишь к созданию «организационных структур» религиозных организаций.

8     (2) Оценка Суда

9   (69) По вопросу, было ли вмешательство «предусмотрено законом» или нет, мнения сторон расходятся. Правительство выдвинуло ряд правовых оснований для действий, предпринятых председателем Комиссии и её помощниками; заявители оспаривают наличие каких-либо законных оснований. Суд последовательно рассмотрит эти основания.

10   (70) Что касается утверждения Правительства о том, что у заявителей не было документов, необходимых для проведения богослужебной встречи, Суд обращает внимание на то, что Правительство ни разу не конкретизировало, какие именно, по их мнению, документы отсутствовали. Кроме того, [Суд] отмечает последовательность судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, который признаёт, что для проведения богослужебных встреч и конгрессов не требуется предварительного разрешения органов власти и нет необходимости их уведомлять о проведении таких встреч (см. выше п. 50 и последующие). Удивительно то, что сотрудник милиции г-н Лозовягин ограничился тем, что спросил у г-на Кузнецова о домашнем адресе последнего, по которому тот зарегистрирован, но не уточнил, какие другие документы он хотел бы обозреть (см. выше п. 27). Хотя вопрос о том, была ли действительна регистрация г-на Кузнецов в г. Челябинске или в г. Краснодаре, остаётся спорным, он никоим образом не влияет на законное право других заявителей проводить богослужебную встречу. Следовательно, утверждение Правительства о том, что у заявителей не было документов, необходимых для проведения богослужебной встречи, не может быть принято как достоверное.

11   (71) Что касается законности договора аренды, Суд отмечает вначале, что, вопреки утверждению Правительства в его замечаниях, договор был заключён организацией Свидетелей Иеговы, которая зарегистрирована на федеральном уровне, а не местной религиозной группой, не имевшей правоспособности юридического лица. Аренда осуществлялась без каких-либо нарушений закона, и на момент, когда происходили события, обе стороны должным образом исполняли свои обязанности уже на протяжении по крайней мере года и двух месяцев. По состоянию на 16 апреля 2000 г. никаких предписаний об освобождении помещения, нерешённых судебных споров или других вопросов в связи с законностью договора аренды не имелось. Также не утверждалось, что административный приказ от 31 марта 2000 г., запрещавший училищам сдавать помещения в аренду для проведения богослужебных встреч, имел обратную силу, определяя законность договоров аренды, заключённых ранее. Из этого следует, что заявители на основании договора законным образом использовали помещение профессионального училища 16 марта 2000 г.

12   (72) Правительство также утверждало, что проведение встречи в помещении профессионального училища противоречило п. 5 ст. 1 Закона «Об образовании» (цитируется выше в п. 48). Суд, однако, обращает внимание на то, что данный довод не звучал при разбирательстве в национальных судах и что Правительство первый раз использовало его в своих объяснениях, представленных Суду. В любом случае, по-видимому, Закон «Об образовании» ясно предусмотрел право образовательных учреждений сдавать в аренду имеющиеся у них помещения (см. выше п. 49). Положение, на которое ссылается Правительство, предусматривало не запрет на использование площадей училищ третьими лицами, а скорее ограничение клерикализации образовательных учреждений, выражающейся в создании [внутри них] религиозных структур, которые вовлекали бы учащихся и/или персонал [этих учреждений]. В данном случае заявители использовали помещения училища для проведения своих встреч вечером по вторникам и воскресеньям, т.е. во внеучебное время, и доказательства того, что их деятельность каким-либо образом мешала образовательному процессу или подразумевала вовлечение учащихся или педагогов, отсутствуют. Следовательно, Закон «Об образовании» не может служить законным основанием для вмешательства.

13   (73) Наконец, Правительство утверждало, что председатель Комиссии в сопровождении двух сотрудников милиции и одного гражданского лица прибыли на эту встречу с целью провести проверку по жалобе по поводу участия детей в религиозном мероприятии без должного на то разрешения [родителей или законного представителя]. Прежде всего, Суд обращает внимание на то, что в подтверждение данного утверждения не было предоставлено никаких доказательств, как например копии жалобы или материалов проверки, проводимой милицией. Подобные заявления председателя Комиссии ранее проверялись прокуратурой г. Челябинска, которая сочла их необоснованными и приняла решение об отказе в возбуждении уголовного дела (см. выше п.п. 10–13). Более того, избранная председателем Комиссии тактика действий указывает на то, что её целью было сорвать встречу, а не провести проверку по жалобе такого характера. Если бы действительно имела место реальная попытка провести проверку на этот счёт, то следовало установить личности участников встречи и выяснить, присутствуют ли на ней дети без своих родителей. Однако председатель Комиссии и сопровождавшие её сотрудники милиции подобных действий не предпринимали; они не стали заходить в зал, а остались в фойе; заявитель г-н Кузнецов был единственным, кого попросили предъявить какие-либо документы, и после прекращения встречи никаких проверок не проводилось. Кроме того, единственный имеющийся у Суда список присутствовавших на встрече — это список, составленный заявителями (см. приложение), и ни одно лицо в этом списке на момент событий не было моложе девятнадцати лет. Следовательно, утверждение Правительства о том, что председатель Комиссии проводила проверку по жалобе не основано на фактах.

14   (74) В заключение Суд отмечает, что Правительство не представило каких-либо документов относительно должностных полномочий председателя Комиссии и что такие документы также не были представлены в ходе судебного разбирательства в национальных судах. В то же время имеются серьёзные и согласующиеся между собой указания на то, что для её действий не было никаких законных оснований и она преследовала личные цели. Участие двух старших сотрудников милиции придавало допущенному ею вмешательству вид законности. Тем не менее сотрудники милиции не находились у неё в должностном подчинении, и у неё не было полномочий отдавать им приказы, такие, как отданный ею приказ сорвать встречу и заставить всех разойтись (см. выше п. 60). Какое-либо расследование, жалоба по поводу нарушения правопорядка или указание на совершение правонарушения, которые оправдывали бы вмешательство милиции, отсутствовали. Следовательно, как уже было установлено Судом выше, законное основание для срыва богослужебного мероприятия, которое проводилось в помещении, арендованном в законном порядке для этой цели, явно отсутствовало. Учитывая все обстоятельства дела, Суд приходит к выводу, что вмешательство не было «предусмотрено законом», что действия председателя Комиссии шли вразрез с добросовестным исполнением её обязанностей и что она нарушила свой долг, который обязывает государственного служащего сохранять нейтральную позицию и беспристрастность по отношению к религиозному собранию заявителей (см. п. 62 постановления по делу «Хасан и Чауш против Болгарии» [БП] по жалобе № 30985/96, ЕСПЧ 2000-XI). Поскольку Суд уже установил, что вмешательство в право заявителя было не «в согласии с законом», этот вывод устраняет необходимость выяснять, преследовалась ли при этом правомерная цель и было ли оно необходимым в демократическом обществе (см. п. 21 постановления по делу «Гартукаев против Российской Федерации» от 13 декабря 2005 г. по жалобе № 71933/01).

15   (75) Таким образом, имело место нарушение статьи 9 Конвенции, выразившееся в срыве председателем Комиссии и её помощниками богослужебной встречи заявителей 16 апреля 2000 г. При данных обстоятельствах Суд не считает необходимым исследовать те же самые события в свете статей 8, 10 и 11 Конвенции.

1   (80) Правительство утверждает, что решения национальных судов не свидетельствуют о каких-либо нарушениях процессуальных прав сторон по делу. Обе стороны представили свои объяснения в судебные инстанции, и те провели беспристрастное, всестороннее и полное исследование представленных им доказательств.

2   (81) Заявители утверждают, что при рассмотрении дела были допущены существенные процессуальные нарушения, а именно суд исключил ключевые доказательства, на которые они хотели сослаться. Они указали, что в решении суда ничего не говорилось о достоверности показаний главных свидетелей, особенно председателя Комиссии, которая три раза давала взаимоисключающие показания об имевших место событиях. В решении также не было указано никаких оснований, по которым суд не принял во внимание доказательства, предоставленные истцами.

1   (82) После того как прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по факту действий председателя Комиссии и её помощников, заявители обратились в суд с гражданским иском в порядке, установленном для обжалования незаконных действий государственных служащих. Бремя доказывания лежало на должностных лицах, которые имели отношение к делу и которые были обязаны предоставить доказательства законности своих действий (см. выше п. 47). Национальные судебные инстанции отказали заявителям в удовлетворении их требований, постановив, что они не представили доказательств факта преждевременного прекращения богослужебной встречи по указанию председателя Комиссии и/или сопровождавших её сотрудников милиции. Доказательства, представленные заявителями по данному вопросу, были отклонены со ссылкой на то, что они поступили от «заинтересованных лиц» (см. выше п.п. 38 и 40).

2   (83) Суд повторяет, что в соответствии с установленным прецедентным правом, которое отражает принцип надлежащего отправления правосудия, в решении судов и органов правосудия должны быть надлежащим образом указаны основания, по которым они были вынесены. П. 1 статьи 6 обязывает судебные инстанции указывать мотивировку постановленных ими решений, но этот пункт нельзя толковать как обязывающий предоставлять подробный ответ по каждому доводу. То, в какой мере должна исполняться данная обязанность излагать мотивировку, зависит от характера решения (см. п. 29 постановления по делу «Руис Ториха против Испании» от 9 декабря 1994 г., Серия А, № 303-А). И хотя национальные суды пользуются ограниченным правом принятия решения в вопросе выбора доводов по конкретному делу и приобщения доказательств достоверности утверждений сторон, эти органы обязаны указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений (см. п. 36 постановления по делу «Суоминен против Финляндии» от 1 июля 2003 г. по жалобе № 37801/97). Ещё одна роль мотивированного решения состоит в том, что оно доказывает сторонам, что их позиции были выслушаны. Кроме того, мотивированное решение даёт возможность какой-либо стороне обжаловать его, а апелляционной инстанции — возможность пересмотреть его. Изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия (см. п. 30 постановления по делу «Хирвисаари против Финляндии» от 27 сентября 2001 г. по жалобе № 49684/99).

3   (84) В данном деле заявители неоднократно указывали — как в устных, так и в письменных объяснениях, представленных в районный и областной суды, — что сотрудники милиции, г-н Лозовягин и г-н Вильданов, неоднократно признавали, что дали г-ну Кузнецову указание сообщить собравшимся о прекращении встречи (см., в частности, их устные показания в районном суде, процитированные выше в п. 27, и их объяснения в прокуратуре, о которых идёт речь выше в п. 33). В решениях национальных судов не было дано оценки этим заявлениям и ничего не было сказано о ключевом вопросе. Ни районный, ни областной суды не привели оснований, по которым они отклонили доказательства, представленные заявителями, являвшимися свидетелями разговора, в котором участвовали г-н Кузнецов, председатель Комиссии и сотрудники милиции, и давшими согласующиеся между собой показания по предмету дела. Суд был поражён непоследовательностью в подходе российских судов, которые, с одной стороны, признали установленным тот факт, что председатель Комиссии и её помощники прибыли на богослужебную встречу заявителей и что встреча была преждевременно прекращена, а, с другой стороны, отказались признать наличие связи между этими двумя событиями, не предложив при этом какого-либо иного объяснения более раннего завершения встречи. Их выводы касательно обстоятельств дела создают впечатление, что прибытие председателя Комиссии и решение заявителей прервать богослужебную встречу просто совпали по времени. Такой подход позволил национальным судам уклониться от рассмотрения основного пункта жалобы заявителей, состоявшего в том, что ни у председателя Комиссии, ни у сотрудников милиции не было никаких законных оснований для вмешательства в проведение богослужебного мероприятия заявителей. Главный вопрос, возникший в связи с нарушением прав заявителей, — нарушение их права на свободу религии был таким образом вынесен за рамки рассмотрения национальных судов, которые уклонились от рассмотрения жалобы заявителей по существу.

4   (85) Учитывая эти обстоятельства, Суд приходит к выводу, что национальные суды не исполнили своей обязанности изложить основания для своих решений и не доказали, что позиции сторон были заслушаны в ходе справедливого разбирательства и при соблюдении принципа равенства. Таким образом, суд установил, что имело место нарушение статьи 6 Конвенции.

1   (89) Заявители требовали выплатить 750 евро каждому пострадавшему лицу, чьи права, как утверждается, были нарушены, а в целом 75000 евро в качестве компенсации морального вреда, выразившегося в страданиях, которые были причинены преднамеренным нарушением их прав пристрастным государственным служащим, которая преследовала личные политические цели в ущерб меньшинства лиц, находящихся в трудных условиях, — глухих Свидетелей Иеговы. Они предоставили полномочия г-ну Кузнецову (сорок седьмой заявитель и старейшина собрания) на получение присуждённой суммы и на использование этих средств на благо всех заявителей.

2   (90) Правительство заявило, что сумма была завышена и «не подтверждается обстоятельствами дела».

3   (91) Суд установил, что богослужебная встреча заявителей была сорвана вследствие незаконного вмешательства со стороны представителей государственных органов и что заявителям не было предоставлено право на справедливое судебное разбирательство. Данные события имели последствия для большого числа людей, многие из которых являются инвалидами. Суд считает, что установление фактов нарушений не будет достаточной компенсацией стресса и разочарования, которые, должно быть, испытали заявители. Тем не менее Суд приходит к выводу, что в определённой части требования [о компенсации] завышены. Произведя расчёты на справедливой основе, Суд присуждает заявителям в общей сумме 30000 евро; эта сумма должна быть увеличена на величину налогов, которые могут быть начислены на неё; эти средства должны быть перечислены на банковский счёт г-на Константина Кузнецова, и они предназначены для всех заявителей.

1   (92) Интересы заявителей в ходе разбирательства в национальных судах представляли трое российских адвокатов, стоимость услуг которых за час составляла 50 евро, и один помощник адвоката, стоимость услуг которой за час составляла 30 евро; а в ходе разбирательства в Страсбурге интересы заявителей представлял г-н Даньел, член коллегии адвокатов Англии, гонорар которого за час был равен 200 евро. Характер инвалидности заявителей определял необходимость привлечения специалистов-переводчиков, владеющих русским, английским и жестовым языками. Также требовалось подготовить стенограмму заседаний в национальных судах.

2   (93) Заявители требуют 91059 евро в качестве возмещения судебных издержек и расходов, связанных с оплатой услуг их представителей. В эту сумму входит:

3   • 15290 евро в качестве оплаты работы на этапе подготовки к рассмотрению дела в суде первой инстанции;

4   • 12700 евро в качестве оплаты услуг двоих российских адвокатов, представлявших [их интересы] в ходе семнадцати судебных заседаний в районном суде;

5   • 1190 евро в качестве оплаты услуг переводчика жестового языка при разбирательстве в суде первой инстанции;

6   • 2428 евро в качестве возмещения иных расходов, связанных с разбирательством в суде первой инстанции (питание, транспортные расходы и т.п.);

7   • 2200 евро в качестве возмещения расходов, понесённых в связи с рассмотрением кассационной жалобы в областном суде;

8   • 1736 евро в качестве оплаты работы по составлению стенограммы заседаний в суде первой инстанции;

9   • 10657 в качестве оплаты работы по подготовке жалобы в данный Суд, составлению [письменных] замечаний и ознакомлению с таковыми;

10   • 5711 евро в качестве возмещения расходов, связанных с участием в устном слушании;

11   • 39147 евро в качестве оплаты услуг и транспортных расходов г-на Даньела.

12   (94) Правительство не оспаривало подробностей самих расчётов, представленных заявителями, указав, что расходы должны быть возмещены в разумной мере и только те из них, которые действительно имели место и были необходимы.

13   (95) Суд отмечает, что данное дело было достаточно сложным, принимая во внимание количество заявителей, особенность их недуга, продолжительность разбирательства в национальных судах, степень серьёзности заявленных нарушений и большой объём документации по делу. Судом было проведено устное слушание, которое требовало дополнительной подготовительной работы с документами и устными выступлениями. Тем не менее Суд считает затраты времени юриста по данному делу завышенными. Исходя из материалов дела Суд присуждает заявителям сумму, общий размер которой составляет 35544 евро, в качестве компенсации судебных издержек и расходов, понесённых в ходе разбирательства в национальных судах, и 25000 евро в качестве компенсации судебных издержек и расходов, понесённых в ходе разбирательства в Страсбурге; данные суммы должны быть увеличены на величину любого вида налогов, которые могут быть на них начислены. Общая сумма в размере 60544 евро должна быть перечислена на банковский счёт г-на Константина Кузнецова и предназначена для всех заявителей.

1   (96) Суд считает целесообразным установить процентную ставку за просрочку платежей в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.